— Что, сэр.
— Не отходить… Держаться… Группа Чарли уже на подходе… Дайте… автомат…
Группа Чарли состояла из четырех машин EFV[40] и шести более старых AAV-7, наполненных морскими пехотинцами со снаряжением. Точно такая же группа должна была высадиться на зоне высадки Новембер, перерезав дорогу к порту еще в одном узком месте. Скоростные катера, вошедшие в гавань порта Имама Хомейни, обстреливали берег из крупнокалиберных пулеметов.
Тяжелые, неуклюжие, похожие на грузных морских животных амфибийные высадочные средства именно в этом случае, и именно для такой местности, заболоченной, где земли и вода перемешаны в невообразимом симбиозе — оказались как нельзя кстати. Выползая прямо на берег, они включались в бой немедленно, подавляя противника огнем пушек, пулеметов и автоматических гранатометов. Десяти машин вполне хватило, чтобы серьезно обезопасить плацдарм, а наступать в сторону города им запретили. Сейчас две группы наступали в направления плацдарма Новембер, зачищая завод.
Сейчас тим-лидер спецгруппы находился в развернутом прямо во всей этой грязи под прикрытием перевернутого грузовика мобильном полевом штабе. Их обстреливали из миномета — но они прикрылись дымом, а минометные мины взрывались одна через две, остальные падали либо в воду, либо в жидкую грязь. Уорент-офицер Кэмп уже оправился, санитар, как смог сумел привести его в норму, у него оказалось несколько мелких ранений от осколков, в таком дерьмовом месте грозящих всем чем угодно, вплоть до заражения крови — но так он был в относительном порядке.
Возглавлял группу Чарли подполковник Уолтер Киллберг, черный как ночь, злой как дьявол, он сейчас одновременно курил сигару и пытался договориться со штабом насчет авиаудара по городу Имам Хомейни. Левая рука у него почти не двигалась — после Афганистана, руку спасли, но она теперь действовала на тридцать процентов.
— Черт бы их всех побрал. Вертолеты находятся на более важных миссиях. Черт! Какого хрена мы вообще полезли сюда!
— Сэр, у меня два парня уже в Багдаде[41] и столько же потеряли морские котики. Какого хрена мы здесь играемся в Рэмбо?
— Спроси что полегче. Меня подняли позавчера, я не успел даже подгузники в самолет погрузить. Что-то здесь совсем неладное делается.
Словно подтверждая это, совсем рядом рванула мина, палатку, которой они накрылись осыпало землей, мелкими осколками, хорошо что ткань была армированной.
— Что дальше?
— Наша задача — захватить и удерживать эти позиции, отрезать порт и нефтепереработку от города, не допустить причинения этим объектам серьезного ущерба. Штаб считает, что эти ублюдки настолько фанатичны, что попытаются здесь все взорвать к чертовой матери. А мы не должны этого допустить. Вторая волна десанта будет с рассветом, их будут направлять к нам по мере появления резервов.
— Черт, так у нас нет резервов?
Подполковник недоумевающе посмотрел на спецназовца
— А ты этого еще не понял? В Кэмп Леджуне все носятся так, как будто им задницу подпалили. Все снабжение — только самолетами, работает воздушный мост.
— А суда?
— Сейчас направляются сюда, все, какие только у нас есть. Но многие — только вышли с Окинавы и тому подобных мест.
— Черт, черт, черт… Кто только придумал этот идиотизм…
— И не говори. Но я чертовски вам благодарен, что мне пришлось высаживать людей на плацдарм, а не под огнем этих фанатичных ублюдков. С меня причитается.
— Пустяки…
Рванула новая мина….
— Сэр, вас по связи. Ястреб.
Подполковник послушал рацию, потом протянул ее Кэмпу.
— Это вас, офицер…
— Тот самолет, который поддерживал нас — ублюдки сбили его.
— Мать…
— Да, сбили. Они доложили, что совершают жесткую посадку в болотистой местности примерно в паре кликов отсюда. Посадка не должна быть жесткой, учитывая состояние почвы, тем более что С130 может эксплуатироваться с грунтовых аэродромов. Связи с ними нет — но нужно, чтобы кто-то пробился к ним и обезопасил место падения. Командование не может допустить, чтобы самолет и экипаж этого самолета попали в руки к противнику. Это недопустимо.
Кэмп оглядел свой потрепанный отряд. Он сократился едва ли не наполовину — за счет тех, кто был либо убит, либо ранен настолько тяжело, что дальше продолжать бой не мог. Остатки его специального отряда сгрудились у подбитого выведенного из строя иранского БТР типа М113, в нем можно было спрятаться от мин и случайных пуль, если потесниться.
— Командование понимает, что мы после захвата плацдарма практически небоеспособны, ни мы, ни котики. Тем не менее — экипаж надо вытаскивать, пока иранцы не сообразили, что к чему и не занялись ими всерьез. Это задача для нас, котики пойдут соседней тропой.
Кэмп оглядел свое воинство.
— Кто не готов?
Морские пехотинцы переглянулись. Потом один из них, парень с восточного побережья по прозвищу "Ворона" высказался за всех.
— Мы готовы, сэр. Мы сделаем. Только прикажите.
— Подходим. Зона высадки по фронту от нас.
— Есть.
— Обработать? — спросил ганнер, целясь из автоматического гранатомета по темному, болотистому берегу.
— Не надо. Просто контролируй. Немец, на прием.
— Берег чист, сэр. Ноль-контакт.
— Принял.
Плывущая по воде вперемешку с грязью стальная корова уткнулась во что-то, напоминающее берег — именно напоминающее, потому что земли и воды здесь не было, была жижа, в некоторых местах был ковер из растений, пружинящий под ногами и готовый в любой момент расступиться. Гусеницы проворачивали всю эту мерзкую жижу, искали опоры, десантное высадочное средство продвигалось вперед, но выбраться на действительно твердую поверхность никак не удавалось.
Потом они и вовсе встали…
— Пустой номер, сэр — выругался водитель AAV — дальше не продвинуться. Нос уткнулся во что-то твердое, но это все. А температура двигателя такова, что на нем уже можно жарить яичницу.
— Высаживаемся через верх — решил тим-лидер группы — осторожнее! Контролировать берег! Контролировать берег!
Первым, вылез через верхний люк штатный снайпер группы, занял позицию, доложил, что все штатно. Затем двоим удалось пройти вперед и высадиться — земля была склизкая, покрытая какой-то дрянной растительностью, сырая — но, по крайней мере, это была именно земля, а не пружинящий ковер под ногами. Дальше — на этот островок (пока не продвинулись дальше, приходилось считать это именно островком) — высадились и остальные…
— Шустрик. Ищи маяк — приказал тим-лидер
Штатный разведчик группы, успевший измазать лицо и руки местной грязью, которая была лучше любого камуфлирующего крема — достал свой приемник GPS размером примерно с полтора i-phone, повел по сторонам, как будто он не получал сигнал по спутника, а напрямую искал его.
— Есть, сэр. Примерно клик строго на север.
Тим-лидер подумал, что новая техника иногда бесит — но иногда ей нет цены. Еще двадцать лет назад в поисках этого самолета пришлось бы или шарахаться по всем болотам, или искать его с вертолета, рискуя получить ракету или очередь из Зевса, который так и ждет, чтобы распылить твою задницу в другое временное измерение.
— Выдвигаемся и быстро. Походная колонна с дозорами. Шустрик, давай в авангард, веди нас.
— Попадание! Попадание!
— Черт, мы падаем!
— Третий двигатель нестабилен, четвертый вышел из строя.
— Возгорание! Возгорание!
Командир экипажа, опытный летчик, отлетавший на своем Спуки[42] не одну сотню летных часов над Ираком и Афганистаном ни разу в своей жизни не был сбит, не терпел аварию, но понял, что оставаться в воздухе с поврежденным самолетом просто рискованно — это могло закончиться еще одной ракетой, которая уж точно их добьет. Самолет поврежден достаточно серьезно, ублюдки из ВВС не позаботились о ракетной установке ПВО — а, судя по силе взрыва, едва не оторвавшей крыло, это была не ПЗРК, а именно ракетная установка — короче говоря, надо садиться. Садиться можно на воду — а можно и на болото. По крайней мере — спасти экипаж, самолет дядя Сэм обеспечит новый. Можно… кажется, к югу есть подходящие площадки на твердой земле, но чтобы дотянуть до них, нужно держаться в воздухе еще несколько минут. За это время — их успеют завалить, кроме того, они могут рухнуть прямо на нефтяные терминалы и тогда погребальный костер у них будет ого-го…
— Принял решение на экстренную посадку. Приготовиться!
— Сэр, третий двигатель зафлюгирован. Он не выдержал!
— Держаться! Экипажу приготовиться к удару!
Место, где они сели было не болотом, а так — чем-то средним, им повезло, потому что они успели увести самолет от однозначно гиблых участков, где он затонул бы с экипажем за минуту. Командир самолета не стал даже пытаться выпускать шасси — смысл это делать на такой поверхности? Самолет коснулся поверхности земли с креном, но не таким сильным, чтобы сразу оторвало крыло, самолет начала вертеть, а то и кувыркать. Вместо этого, он ударился брюхом, но не подскочил, потому что мягкая, болотистая почва самортизировала большую часть энергии соударения. Он пер по земле, как торпедный катер, поднимая усы из грязи и зарываясь в грязь носом. Скорость у самолета была небольшая, пропахав носом несколько десятков ярдов, он, наконец, замер, наполовину закопавшись носом в землю. Что-то протяжно и жалобно заскрипело — будто сам самолет жаловался на жестокую и несправедливую судьбу.
